Первый раз увидела Майю Михайловну Плисецкую на «Ленфильме»,
когда она заглянула в гримёрную, где сидела я, студентка второго курса актёрского класса эстрадного отделения музыкального училища Римского-Корсакова при Ленинградской консерватории.
Тогда меня готовили к съёмкам фильма «Звезда в ночи» Ю. Усова, где я должна была изображать «Неизвестную» Крамского.
Я, конечно, очень разволновалась, увидев «саму Плисецкую»,
но она меня даже не заметила, не обратила никакого внимания и ушла в другую гримёрную.
Много лет спустя мы встретились с ней в Мюнхене и подружились.
Во всяком случае, в одной из её книг, подаренных мне, было ею написано:
«Моему другу, Танечке Лукиной…»
Но сначала я познакомилась с Родионом Константиновичем Щедриным,
когда в 1990 году приехала из Мюнхена в Москву и привезла ему и поэту Андрею Вознесенскому подарки от немецкой кинозвезды Марии Шелл.
Тогда весь мир болел за Россию, даже газета «Бильд» писала на первых страницах «Сердце для России»,
а немецкие школьники сдавали свои деньги, предназначенные для завтрака, на гуманитарную помощь для «русских».
Потом я часто встречалась с Майей Михайловной Плисецкой и Родионом Константиновичем в Мюнхене.
А с немецким режиссёром Стеллой Тинберг, которая снимала фильм о художнице Марианне Верёвкиной («Голубой всадник»), я была на их даче в Литве.
В 2010 году, когда у нас был Год Чехова (в честь 150-летия со дня его рождения),
Майя Михайловна позволила мне и предложила устроить Вечер Чехова «Чайка», в котором бы они с Р.К. Щедриным приняли участие.
И мы его сделали в Карл-Орф-зале культурного центра Gasteig.
А в 2011 году мы выпустили календарь — «Путешествие в мир русской культуры с Майей Плисецкой».
Затем вместе с Родионом Константиновичем она была на моём юбилейном дне рождении, проходившем в одной из старинных вилл Мюнхена.
Майя Михайловна всегда любила делать подарки,
и у меня осталось в память о ней несколько флаконов «Шанель №5».
А Родион Константинович любил рассказывать анекдоты.
Кроме того, он был всегда глубоко верующим человеком и, по словам Майи Михайловны,
«никогда не выходил на улицу, не присев на дорожку».
Но больше всего на меня произвели впечатление прямота и независимость суждений Майи Михайловны.
Она могла наговорить много приятных и даже лестных вещей,
но и хорошенько «пожурить», если что-то, по её мнению, не так.
Мне запомнился случай в гостях, на ужине у бывшего генерального консула Лядова,
где было всего восемь человек приглашённых: глава Баварской государственной канцелярии с супругой, одна супружеская пара баварских мультимиллионеров,
Майя Михайловна с Родионом Константиновичем, и я в содружестве с ещё одной дамой — немецким общественным деятелем, сербкой по происхождению, госпожой Еленой Браун.
Атмосфера была дружесственная: шутили, рассказывали анекдоты.
Я сидела рядом с Майей Михайловной и старалась ей перевести на русский язык сказанные немецкими гостями реплики.
Под конец я захотела рассказать один из последних анекдотов, услышанных мною от кого-то из русских.
Я рассказала его по-немецки — гости смеялись.
Потом повторила его по-русски.
Тут Майя Михайловна повернулась ко мне и твёрдым голосом сказала:
«Танечка, никогда больше не рассказывайте анекдоты.
Вы их рассказывать не умеете!»
И в этом она была совершенно права —
я действительно не умею рассказывать анекдоты, хотя и закончила эстрадное отделение в Ленинграде у Доната Мечика, отца Сергея Довлатова. Вот и в последнем нашем разговоре,
всего за несколько недель до её ухода,
разговаривая со мной по телефону,
Майя Михайловна «отчитала» меня:
«Что это у вас у всех теперь мода такая пошла — говорить “как бы”.
Как бы я приду, как бы я сделаю, как бы я тут, и так далее.
Это ужасно. Надо делать или не делать, приходить или не приходить,
надо отвечать за свои слова, а не как бы…».
Я даже не знаю, как у меня вырвалось это злосчастное «как бы».
Я ведь его, по сути, никогда не употребляю.
А тут, в разговоре с ней, вдруг сказала:
«Это ничего, если вы не сможете присутствовать на нашем вечере, мы будем считать, что вы, как бы, с нами».
И я ей дала слово — никогда не употреблять это «как бы».
Майя Михайловна, на прощанье, мне сказала:
«А сердцем я всегда с вами».
2 мая 2015 года её не стало,
а 10 лет спустя ушёл за ней Родион Константинович.
Там, на небесах, они встретятся — я в этом уверена.
Пять дней спустя после её смерти,
7 мая 2015 года, поздно вечером,
после окончания нашего Торжественного акта
в мюнхенской Старой ратуше «Во имя мира»,
на который Майя Михайловна и Родион Константинович
были приглашены почётными гостями,
мы отвезли от Общества «МИР» корзину белых роз к российскому консульству,
где, таким образом, был установлен стихийный мемориал памяти Майи Михайловны Плисецкой.
Татьяна Лукина, Общество «МИР».